В детстве, при первых аккордах песни про летчиков, моряков и домашних мальчиков, я часто задумывался о том, враждебной или дружественной является подобная лирика. С одной стороны совет девочкам давался абсолютно однозначный, и совершенно однозначно можно было утверждать, что на тот момент я не был ни летчиком, ни моряком, а вот под определение домашнего мальчика я подпадал с большой долей вероятности, потому как дома я жил, где ж еще. Но была там помимо этого и категория звучащая как простые романтики.

Если бы я услышал эту песню, например, вчера, я бы сказал — неплохо, неплохо, Сюткин. Но я услышал ее не вчера, а на тот момент я пытался ответить для себя на философский вопрос — является ли интерес к творчеству Экзюпери достаточным основанием, чтобы считать себя простым романтиком, или, все-таки, для этого необходимо таскаться по ночам с букетом наперевес. Вообще, надо заметить, что для перемещения по нашей локации в темное время суток больше подходили навыки не из «Маленького принца», а скорее из какого-нибудь «Прощай оружие» или даже «Пикника на обочине», поскольку многим аномалиям которые я наблюдал своими глазами, я до сих пор не могу найти другого разумного объяснения, кроме как прямое вмешательство потустороннего или инопланетного разума. Так я тогда и не пришел к какому-то однозначному выводу, но, на всякий случай, старался текстами Браво особо не проникаться. А то мало-ли, вдруг Агузарова, в свое время, перевербовала всю группу работать на марсианское сопротивление 🙂